Неточные совпадения
«Ты видел, — отвечала она, — ты донесешь!» — и сверхъестественным усилием повалила меня на борт; мы оба
по пояс свесились из лодки; ее волосы касались
воды; минута была решительная. Я уперся коленкою
в дно, схватил ее одной рукой за косу, другой за горло, она выпустила мою одежду, и я мгновенно сбросил ее
в волны.
Человек двадцать,
по пояс,
по плеча и
по горло
в воде, тянули к супротивному берегу невод.
Вот тут и началась опасность. Ветер немного засвежел, и помню я, как фрегат стало бить об дно. Сначала было два-три довольно легких удара. Затем так треснуло, что затрещали шлюпки на боканцах и марсы (балконы на мачтах). Все бывшие
в каютах выскочили
в тревоге, а тут еще удар, еще и еще. Потонуть было трудно: оба берега
в какой-нибудь версте; местами, на отмелях,
вода была
по пояс человеку.
Кроме остановок, происходящих от глубоких снегов и малосильных лошадей, бывает, что разольются горные речки, болота наводнятся и проезжему приходится иногда
по пояс идти
в воде. «Что ж проезжие?» — спросил я якута, который мне это рассказывал. «Сердятся», — говорит. Но это опять все природные препятствия, против которых принимаются, как я сказал, деятельные меры.
Раздетые до
пояса и
в штанах, засученных
по колено, китайцы осторожно двигались
в воде и что-то высматривали на дне моря.
Между тем пешеходы, попав несколько раз
в воду по пояс, а иногда и глубже,
в самом деле как будто отрезвились, перестали петь и кричать и молча шли прямо вперед.
Он перекувырнулся
в воде, закинув себе ноги через голову. Дедушка, уже влезший
в воду по пояс и приседавший
в ней с блаженным кряхтением, крикнул тревожно...
Проминание Глеба заключалось
в том, что он проводил часа три-четыре
в воде по пояс, прогуливаясь с неводом
по мелководным местам Оки, дно которой было ему так же хорошо известно, как его собственная ладонь. Раз, однако ж, после такого «проминанья» он вернулся домой задолго перед закатом солнца: никогда прежде с ним этого не случалось.
«С начатия-то тебя как словно маненько и пощипывает; а там ничего, нуждушки мало! С холоду-то, знамо, человек крепнет», — утверждал всегда старый рыбак. И что могла,
в самом деле, значить стужа для человека, который
в глубокую осень,
в то время как Ока начинала уже покрываться салом и стынуть, проводил несколько часов
в воде по пояс!
Каждый год после этого,
в глухую осень, когда Ока начинала стынуть и покрывалась тонкой корой ледяных игл, он проводил целые дни
в воде по пояс, и все-таки ничего ему не делалось.
Подводчик Степка, на которого только теперь обратил внимание Егорушка, восемнадцатилетний мальчик хохол,
в длинной рубахе, без
пояса и
в широких шароварах навыпуск, болтавшихся при ходьбе, как флаги, быстро разделся, сбежал вниз
по крутому бережку и бултыхнулся
в воду. Он раза три нырнул, потом поплыл на спине и закрыл от удовольствия глаза. Лицо его улыбалось и морщилось, как будто ему было щекотно, больно и смешно.
Для прогулки мы имели одну большую и несколько проселочных дорог, но редко пользовались этим удовольствием
по той причине, что, ходя через день
в караул, имели случай и без того вязнуть довольно часто
по пояс в грязи и почти вплавь переправляться
в тех местах, которые были поняты
водою.
Иван Борисов спрыгнул
в воду, она была ему
по пояс; он дошел бродом до берега, глубина
воды нигде не доставала выше груди.
Стоя
в воде по пояс, заложили лошадей, и повозка моя, подмочив все
в ней находившееся, выехала на берег.
— Ну, так
в этом самом Тагиле есть Медный рудник, вот Заяц там и ножки свои оставил… Это еще когда мы за барином были, так Заяц
в огненной работе робил, у обжимочного молота. А
в те поры был управителем немец, вот Заяц согрубил немцу, а его, Зайца, за задние ноги да
в гору,
в рудник, значит. Думал, что оттедова и живой не вылезу…
По пояс в ледяной
воде робили. Ключи там из горы бегут, студеные ключи.
Был солнечный, прозрачный и холодный день; выпавший за ночь снег нежно лежал на улицах, на крышах и на плешивых бурых горах, а
вода в заливе синела, как аметист, и небо было голубое, праздничное, улыбающееся. Молодые рыбаки
в лодках были одеты только для приличия
в одно исподнее белье, иные же были голы до
пояса. Все они дрожали от холода, ежились, потирали озябшие руки и груди. Стройно и необычно сладостно неслось пение хора
по неподвижной глади
воды.
Раздался сигнал паровой машины, послышался грохот цепей. Странный голубой предмет отделился от палубы парома, потом плавно, слегка закручиваясь
по вертикальной оси, проплыл
в воздухе и медленно, страшно медленно, стал опускаться за борт. Вот он коснулся поверхности
воды, погрузился
по колена, до
пояса,
по плечи… Вот скрылась голова, наконец ничего не видно, кроме медленно ползущего вниз стального каната. Балаклавские рыбаки переглядываются и молча, с серьезным видом покачивают головами…
Тяжелый багор на длинной веревке взвился и упал
в воду. Сонетки опять не стало видно. Через две секунды, быстро уносимая течением от парома, она снова вскинула руками; но
в это же время из другой волны почти
по пояс поднялась над
водою Катерина Львовна, бросилась на Сонетку, как сильная щука на мягкоперую плотицу, и обе более уже не показались.
Не помня себя, мы перебежали лощину, кувырком слетели с мокрого, осыпавшегося бережка и прямо очутились
по пояс в мутной
воде, между тем как ноги наши до колен увязли
в тине.
Губернаторы сидели
в своих центрах, как царьки: доступ к ним был труден, и предстояние им «сопряжено со страхом»; они всем норовили говорить «ты», все им кланялись
в пояс, а иные,
по усердию, даже земно; протопопы их «сретали» с крестами и святою
водою у входа во храмы, а подрукавная знать чествовала их выражением низменного искательства и едва дерзала,
в лице немногих избранных своих представителей, просить их «
в восприемники к купели».
Порой дорогу нам загораживала далеко вдавшаяся
в реку отмель… Тогда Микеша входил беззаботно
в холодную
воду, иногда
по пояс, и тащил лодку лямкой.
А вовсе не Парашины речи-желанья Василью Борисычу она говорила. Высмотрев украдкой, что было
в лесочке, вздумалось Фленушке и эту парочку устроить. Очень любила такие дела, и давно ей хотелось не свою, так чужую свадьбу уходом сыграть.
По расчетам ее, дело теперь выпадало подходящее: влез пó
пояс Василий Борисыч — полезет
по горло; влезет
по горло —
по́ уши лезь; пó уши оку́нется — маковку
в воду… Того хочет Флена Васильевна, такова ее девичья воля.
Две пары весел, дружно прорезав тихую гладь речонки, взвились
в воздухе, рассыпав целый каскад алмазных брызг, и снова погрузились
в воду. Еще и еще… Весла мерно опускались и поднимались, разбрасывая брызги. Солнце окрасило их, эти брызги, рубиновыми, сапфировыми и опаловыми огнями, и белая, опоясанная голубым
поясом борта «Нан» птицей метнулась
по направлению залива.
И так сладостно помнится: косим с работниками и поденными мужиками лощину. Медленно спускаемся
по откосу один за другим
в запахе луговой травы, коса жвыкает, сзади у
пояса позвякивает
в бруснице брусок, спереди и сзади шипят соседние косы. Потом, внизу, резкий запах срезаемой резики и осоки, из-под сапог выступает ржавая
вода. И, закинув косы на плечи, с ощущаемой на спине мокрой рубахой, гуськом поднимаемся вверх.
Когда
вода в Ниле стояла низко
в ту пору года, когда ей уже было время разлиться, тогда
по всей стране египетской от Филэ до Александрии ощущалось повсеместное терзательное беспокойство: все страшились бесхлебья и ходили унылые и раздраженные, многие надевали печальные одежды с неподрубленными краями, передвигали
пояса с чресл высоко на грудь — к месту вздохов, нетерпеливые женщины рвали на себе волосы, а задумчивые мужчины безмолвно смотрели унылыми глазами с повисшими на ресницах слезами.
Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла
в воду; он хотел оправиться и провалился
по пояс.